В Москве завершились десятичасовые консультации министров иностранных дел России, Армении и Азербайджана. О встрече, на которой обсуждалось обострение в Нагорном Карабахе, стало известно только накануне — глав МИД конфликтующих сторон пригласил в российскую столицу Владимир Путин. В итоге министры согласовали совместный документ о прекращении огня в гуманитарных целях, но объявлять о нём совместно в ходе брифинга не стали — о результатах чуть было не повторившей по продолжительности шестнадцатичасовую переговорную «ночь в Минске», завершившуюся тогда Минскими соглашениями, засыпающих журналистов скупо проинформировал Сергей Лавров.
Министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян, его азербайджанский коллега Джейхун Байрамов и глава российского ведомства Сергей Лавров на переговорах в Доме приёмов МИД сидели за круглым столом. Помимо них в комнате присутствовали члены делегаций. Вопреки традиции, главы ведомств отказались от вступительного слова, сразу приступив к делу — видимо, понимая, что консультации могут затянуться и уйти в ночь.
Кремль, занимающий подчёркнуто нейтральную позицию в конфликте вокруг Нагорного Карабаха, применил приём дипломатического натиска. Российские власти не стали переносить заседание Межправительственного совета ЕАЭС в Ереване 9 октября с участием премьер-министра Михаила Мишустина, хотя во время его визита было видно, что ситуация в Карабахе так или иначе затмевала темы экономической интеграции. Более того, Москва не стала дожидаться приезда главы МИД Армении в российскую столицу 11 октября, и переговоры Лаврова и Мнацаканяна ещё не отменены.
Формально обращение российского президента, распространенное поздно вечером 8 октября, не содержало призывов остановить боевые действия вообще. Скорее, Кремль предлагал решить тактическую задачу и прекратить военную активность «по гуманитарным соображениям с целью обмена телами погибших и пленными». Однако в нынешних условиях даже тактическая пауза — шаг, направленный на снижение интенсивности боёв и способный вернуть Ереван и Баку за стол переговоров. Хотя сделать это непросто, поскольку имеющийся инструментарий урегулирования, очевидно себя исчерпал и, как минимум, нуждается в ревизии. Об этом прямо заявил президент Азербайджана Ильхам Алиев 9 октября, подчеркнув, что статус-кво по Карабаху уже не существует — успехи Баку на фронте ситуацию изменили.
В итоге, как сообщил Сергей Лавров в ходе полтораминутного пресс-подхода, с 12:00 10 октября объявляется перемирие — Азербайджан и Армения зафиксировали это в совместном документе.
Параметры режима прекращения огня будут согласованы дополнительно, — добавил глава российской дипломатии. — Азербайджанская Республика и Республика Армения при посредничестве сопредседателей Минской группы ОБСЕ на основе базовых принципов урегулирования приступают к субстантивным переговорам с целью скорейшего достижения мирного урегулирования.
Скупые формулировки и довольно короткий документ соглашения свидетельствуют не только о тяжелом характере прошедшего диалога, но и о том, что конкретные шаги решено осуществлять пока в неформальной плоскости. Если перемирие и продлится более 72 часов, то Минской группе ОБСЕ придётся спешно фиксировать новую конфигурацию фронта, определять в том числе участок буферной зоны в Карабахе. Как подчеркивал на днях президент Ильхам Алиев, Азербайджан устал не только от того, что власти Армении, сталкиваясь с внутренней оппозицией, пытаются сместить акцент на внешнюю угрозу, но и от того, что мировое сообщество не может обеспечить исполнение международных резолюций. А они чётко устанавливают оккупацию Арменией 20% территорий в Карабахе, хотя премьер Пашинян недавно пытался представить их как устаревшие и заключённые в «историческом контексте».
В то же время Ереван вполне устраивал прошлый диалог под эгидой Минской группы (и устраивает новое возвращение к прошлому): он ни к чему не приводил, а за дипломатическими формулировками о необходимости договариваться, а не воевать, Армения даже в рамках ОБСЕ пыталась «требовать включить представителей НКР в переговоры как равноправную сторону» и предупреждала о перспективе вхождения непризнанной республики в свой состав — эта сентенция прозвучала и в ходе текущего обострения.
Логично, что Ереван перед началом консультаций в Кремле представлял предложение президента РФ не как тактическую паузу, а как решение об остановке боевых действий. Впрочем, причина здесь, очевидно, не только в попытке вернуться к удобному для себя формату заморозки. Армянские власти на фоне слухов о дезертирстве с передовой уволили главу СНБ и ввели цензуру в СМИ, а главное — хотя представители республики и НКР это отрицают, но есть многочисленные свидетельства того, что ситуация на фронте не в их пользу, — армия Азербайджана на ряде направлений прорвала оборону и продвинулась вглубь Карабаха, вернув десятки населённых пунктов. Теперь же, по идее, фиксация Минской группы результатов столкновений последних дней должна отразиться и на фиксации новых политических условий.
Показательно и то, что в ходе текущего обострения премьер Армении Пашинян выходил на связь с Путиным по меньшей мере пять раз. Подобные обстоятельства красноречиво свидетельствуют об усиливающейся в армянском руководстве нервозности. Несмотря на декларируемые союзнические отношения Москвы и Еревана, по факту они являются не столь уж тёплыми. У Кремля хватает причин не идти на откровенное сближение с Пашиняном: действующий армянский премьер ещё до прихода к власти, находясь в оппозиции, прославился откровенно антироссийской риторикой, призывая к выходу своей страны из ОДКБ и ЕАЭС, — структур, неформально возглавляемых Россией. С получением поста главы кабмина, Пашинян подобные заявления оставил в стороне. Однако едва ли их забыли в Кремле. В то же время в Москве понимают, что опций у армянского премьера не так и много. Даже обилие прозападных фигур в окружении не делает его более привлекательным для США или ЕС.
