Содержание:
У женщин на подконтрольном Киеву Донбассе есть повышенный риск столкнуться как с домашним, так и с сексуальным насилием, утверждают правозащитники. И подчеркивают, что в большинстве случаев к насилию прибегают военные — нынешние или бывшие, причем безнаказанно. В статье приводятся конкретные случаи.
Женщины на подконтрольном Донбассе все чаще подвергаются домашнему и сексуальному насилию. Несмотря на принятые новые законы, касающиеся борьбы с насилием дома, эта проблема остается очень распространенной и крайне замалчиваемой в Украине. Тем более на территории, где из-за конфликта и повсеместной безнаказанности женщина и так не ощущает себя в безопасности. Правозащитники говорят, что в большинстве случаев к такого рода насилию прибегают военные — нынешние или бывшие. Их делами занимаются специальные военные суды, которые покрывают подчиненных, чтобы «не порочить армию». К тому же патрульные, которые приезжают на выезды, часто вообще разворачиваются и едут обратно в участок, узнав, что дело касается домашнего насилия. Это, мол, дела семейные.
Женщины чувствуют себя в опасности
Вдоль линии разграничения на Донбассе сейчас проживают 2,7 миллиона человек — большинство из них (2 миллиона) составляют женщины, дети и пожилые люди. По словам правозащитников, на Донбассе есть повышенный риск для женщин столкнуться с различными формами насилия. Это происходит вследствие ряда факторов.
Во-первых, это постоянное присутствие военных, которых государство не обеспечивает нормальной психологический помощью после участия в военных действиях. Во-вторых, низкий уровень безопасности и частичное или полное отсутствие верховенства права, безнаказанность виновников насилия — правозащитники говорят, что большинство женщин, которые подвергались насилию на подконтрольных территориях, ощущают недоверие к власти, в частности, к полиции, соцработникам и даже медикам, которые должны фиксировать побои. В-третьих, экономический кризис и отсутствующая инфраструктура. Кроме того, влияет фактор разрушения имеющихся семейных структур, родственных связей, постоянное психологическое напряжение и стресс — часто женщины попросту не знают, к кому обратиться, если с ними случится что-то подобное.
Украинские женщины, говорят активисты, ко всему этому еще чувствуют стыд и вину — они боятся быть осмеянными, думают, что им не поверят или даже обвинят в том, что они спровоцировали насильника. Женщины, которые живут на Донбассе, ко всему прочему боятся расправы, учитывая то, что достать оружие там очень легко, особенно если обидчик военный.
В Национальной горячей линии говорят, что большинство из этих женщин впервые оказались в ситуации домашнего насилия после того, как их мужья были демобилизованы и вернулись домой, причем в некоторых случаях мужчины приносили оружие из зоны АТО. В 2018 году на национальную горячую линию поступило 25 107 звонков, из которых 97,8% касались домашнего насилия. Почти 300 звонков поступили из подконтрольных территорий. И, говорят правозащитники, жалоб, которые касались домашнего насилия, стало в два раза больше по сравнению с 2016 годом.
Кроме того, в отчете ОБСЕ за 2019 год о насилии в отношении женщин сказано, что женщины, мужья или сыновья которых принимали участие в конфликте, сообщали о физическом насилии более чем в два раза чаще тех, партнеры которых участия в военных действиях не принимали.
Названа цель ВС Украины в Донбассе
Согласно наблюдениям правозащитной организации Amnesty International, на Донбассе женщины помимо домашнего насилия подвергаются и сексуальному насилию со стороны военнослужащих, особенно на территориях вдоль линии столкновения. К районам, где чаще всего встречались случаи изнасилований, относятся Ясиноватский и Марьинский районы Донецкой области и Новоайдарский район Луганской области. За отказ в близости мужчины пытались запугать женщин.
«Военный угрожал физическим насилием и стрелял по окнам, чтобы запугать женщину и показать, что он не примет отказа, когда женщина решилась сопротивляться нежелательному сексуальному вниманию с его стороны», — говорят в организации.
На неподконтрольном Донбассе не лучше
Ситуация на неподконтрольном Донбассе может быть еще более сложной, однако ни украинские, ни российские, ни международные организации не могут зафиксировать и проводить опросы там. По словам координатора Международной женской лиги за мир и свободу Нины Потарской, правозащитники, которые живут по ту сторону говорят, что проблема с домашним и сексуальным насилием на неподконтрольных есть, и ее почти не решают.
«В целом, там очень тяжело. Территория изолированная, сложно выехать в Россию, еще сложнее в Украину. Это все усложняет коммуникацию, связи с родственниками. Невозможно отвезти детей к бабушкам-дедушкам или самой уехать от обидчика», — рассказала активистка Vesti.ua.
Впрочем, проблема сексуального насилия сохраняется еще с самого начала 2014 года.
В период с 2014 по 2017 годы, по словам правозащитников «Восточноукраинского центра общественных инициатив», было зафиксировано больше 200 преступлений, связанных с сексуальным насилием. Наиболее частые случаи были связаны с содержанием людей под стражей или в плену — женщин и мужчин под угрозой изнаcилования заставляли, например, отказаться от своего имущества. Большинство таких случаев имели место в 2014-2015 годах, однако есть информация, которая свидетельствует, что такая практика до сих пор там сохраняется.
Правозащитники говорят, что, по рассказам местных, много случаев сексуального насилия касалось гражданских — чаще всего женщин могли насиловать прямо недалеко от блокпостов военных «ЛДНР».
«Я слышал историю о том, как мужчина в прошлом году прострелил из «рабочего» оружия ногу своей жене, потому что та хотела уехать от него с детьми в Россию к родственникам. Оружие у нас достать очень легко, главное постараться. Да и ответственности никакой — знаю, что с нерадивыми мужьями участковые милицейские или дружинники проводят беседы, но не больше», — рассказал местный житель неподконтрольных территорий.
Армия покрывает насильников
Военные и полицейские на Донбассе освобождаются от административного судопроизводства в судах общей юрисдикции. По данным правозащитников, это защищает их от уголовной ответственности за домашнее насилие. То есть, если домашнее насилие совершил военный, то полицейские составляют административный протокол, однако передают дело соответствующим военным формированиям, которые позже решают, начинать ли расследование. Чаще всего, говорят активисты, они так и не открывают производства.
К тому же многих женщин отговаривают от подачи официального заявления военные и порой полиция. Часто участковые и следователи отказываются принимать заявления. Из 27 случаев домашнего насилия, которые задокументировали в организации Amnesty International, в 10 случаях женщины не заявили о насилии. Большинство из них просто не ожидали, что власть сможет чем-то помочь.
Amnesty International задокументировала историю женщины, которую бил муж-военнослужащий во время беременности. Женщина не заявила о насилии, поскольку в прошлый раз руководство мужа давило на нее и заставило забрать заявление о побоях и сломанном носе.
«Иду по тропинке, вижу, она сидит на земле прямо, беременная, короткая курточка, без шапки, без ничего. А он рыщет вокруг и кричит на нее. Она говорит: «Это мой муж меня побил ногами, я беременная, на 4 месяце… Не хочется жить, зачем все это. Пусть я замерзну и умру». Она сказала, что эти избиения были с самого начала отношений. И что даже он как-то сломал ей нос. Она говорит, что он обзывает, унижает, а потом заставляет с ним спать… Потом все-таки приехала милиция. Она говорит: „Я не буду писать, ничего все равно не работает. Все без толку, безнаказанно». Оказывается, когда он нос ей поломал, она заявление на него написала. А потом ей с армии позвонили и попросили, чтобы она заявление забрала, чтоб его не позорить… И милиция так и уехала, без заявления“, — приводят рассказ местной жительницы правозащитники.
Активисты также рассказывают о случаях, когда женщину, которая подверглась насилию, не только проигнорировали, но и обвинили и даже заставили заплатить штраф.
»Был случай, когда полицейский приехал по вызову, связанному с домашним насилием, а нарушитель был другой полицейский, выше по рангу, он приехавшего знал хорошо. Он даже дверь не открыл, так ему через дверь и крикнул, мол, «Я тебя знаю, езжай ты, у нас тут все нормально». И полицейский, приехавший по вызову, уехал. Но так как звонок уже был принят, то он на женщину составил протокол за ложный вызов, и она еще заплатила штраф», — рассказывает бывший сотрудник полиции, который работал недалеко от линии разграничения.
Другая женщина рассказывала, что, начиная с лета 2019 года, ее муж неоднократно насиловал и избивал ее. После контузии он начал сильно пить. Она обращалась в полицию больше пяти раз, однако на заявления никто особо не реагировал.
«Он неоднократно угрожал мне. Мол, попробуешь только пикнуть или уйти, я гранату подброшу, и я тебя убью. И когда мы будем ехать на боевые, я вывезу твое тело в зону боевых действий, и мне сослуживцы помогут, и даже тело твое никто не найдет», — рассказывает женщина.
Кроме того, по данным Amnesty International, на Донбассе есть случаи домогательств к несовершеннолетним девочкам со стороны военных. Правозащитники рассказывали историю, которая случилась в Луганской области неподалеку от линии столкновения с присутствием большого количества военных. Двое пьяных солдат домогались к двум девочкам-подросткам возле школы, делали неприличные замечания и пытались заставить пойти с ними. В конце концов солдаты подрались с местными ребятами-подростками, пытавшимися остановить домогательства. Солдаты получили выговор от военного руководства за драку с местными подростками, но не за домогательства к девочкам.
Проблема существует и потому, что большое количество правоохранителей считают, что домашнее насилие — это частное дело. По информации отчета центра «Ла Страда», 39% опрошенных сотрудников полиции считали домашнее насилие «семейным» делом, 58% согласились с утверждением, что «жертвы изнасилования иногда сами виноваты в том, что с ними произошло», 59% считали большинство случаев домашнего насилия ложными, а абсолютное большинство — это 81% — согласились, что «в случаях домашнего насилия в приоритете всегда должно быть примирение партнеров». К тому же, есть проблема в том, что в правоохранительных органах работает недостаточно женщин, особенно в патрульной полиции. Поэтому при встрече с сотрудниками полиции, особенно мужчинами, пострадавшая женщина может чувствовать недоверие или неохотно предоставлять полную информацию.
Законодательство не помогает
В январе 2018 года в силу вступил закон «О предотвращении и противодействии домашнему насилию», через год в УК внесли дополнительную статью, которая некоторые факты домашнего насилия криминализирует — виновника наказывают общественными работами на срок от 150 до 240 часов, арестом на срок до шести месяцев или ограничением свободы на срок до пяти лет.
Этот закон, говорят правозащитники, очень важный, однако не всегда действенный на практике. Часто он истолковывается таким образом, что уголовное преследование начинается, когда уже были зафиксированы как минимум два случая правонарушения, связанного с домашним насилием. Учитывая то, что женщины боятся обращаться в полицию и рассказывать об этом, у обидчиков почти развязаны руки.
Кроме того, как мы уже говорили, дела военных и сотрудников полиции, которые совершили административку, в большинстве своем не рассматриваются в судах общей юрисдикции. На практике это может означать, что они не могут быть привлечены к ответственности за домашнее насилие как уголовное преступление. Закон часто истолковывается таким образом, что прежде чем достичь порога «систематического» насилия, необходимого для уголовного преследования, обидчик должен быть дважды признан виновным в совершении домашнего насилия как административного правонарушения.
Полицейские стараются не заводить на виновных (особенно военных или экс-военных) уголовные дела, касающиеся насилия в семье. К тому же, по данным правозащитников, судьи склонны выбирать более мягкие наказания, такие как штрафы. Это не самый эффективный способ борьбы с проблемой. В некоторых случаях размер штрафа настолько мал, что никоим образом не мотивирует обидчика задуматься о содеянном и прекратить делать это в будущем. В одном из задокументированных случаев штраф за физическое насилие едва превысил сумму штрафа за неуплату проезда в общественном транспорте в столице.
