14/05/2017
Об общественных слушаниях по монгольским ГЭС в Иркутской области
238 СО РАН Минприроды ЛИН СО РАН Иркутск Байкал Науки о жизни Науки о Земле Иркутская область 16-18 мая в Слюдянке, Еланцах и Иркутске пройдут общественные консультации по проектам монгольских ГЭС. Их проводит Группа реализации проекта MINIS, которая занимается разработкой этих гидротехнических сооружений на кредит от Всемирного банка. Аналогичные слушания уже прошли 20-31 марта в Бурятии; там монголам пришлось объездить 10 районов Бурятии (в Северобайкальске и Нижнеангарске слушания проводили в режиме видеоконференции из Улан-Удэ), которые так или иначе могут попасть в зону возможного воздействия от проектируемых станций – если, конечно, они все-таки будут построены. Теперь делегация чиновников и энергетиков Монголии приедет в Иркутскую область. Проект #СпасиБайкал делает прогноз, чем это все может закончиться.
Что это будет?
Официальное название мероприятия: «Общественные консультации по обсуждению экологических и социальных аспектов двух планируемых проектов на территории Монголии «Шурэнская ГЭС» (проект Шурэн) и «Регулирование стока реки Орхон и строительство комплекса водохранилищ» (проект Орхон)». Стоит сразу оговориться, что в случае с Орхоном о комплексе водохранилищ речи не идет – переводчик сработал на троечку. В рамках этого проекта планируется строительство небольшой ГЭС на реке Орхон мощностью до 30 МВт, при которой, естественно, будет образовано всего одно водохранилище. И все это нужно только для того, чтобы обеспечить перекачку воды по водопроводу в район Южного Гоби.
Основными документами, которые монголы представят иркутянам, будут предварительные варианты Технических заданий на проведение региональной экологической оценки (РЭО) и оценки воздействия на окружающую среду и социальных последствий (ОВОС и СП) по ГЭС «Шурэн» и водоотводу «Орхон – Гоби». Это громоздкие талмуды, которые, скорее всего, никто из представителей общественности не осилит – опыт проведения слушаний в Бурятии это доказал. Продираться сквозь канцелярит и готовить внятные замечания приходится ученым, чиновникам и экологам-общественникам. И при этом никто из них не может быть уверенным, что работа не окажется напрасной. Поскольку накопленный опыт взаимодействия с ГРП MINIS по большей части негативный. Лучше всего он был описан еще год назад в письме администрации Кабанского района Бурятии, где тогда прошли «неофициальные слушания» по монгольским ГЭС (впоследствии признанные в ГРП MINIS): «Руководство проекта воспринимает общественность как врагов или помеху, месяцами не отвечает на запросы, отказывает в проведении слушаний в районах потенциального воздействия». Последний пункт спустя год уже не актуален, остальное осталось неизменным.
Чем слушания в Иркутской области будут отличаться от слушаний в Бурятии?
Навскидку – ничем. «Цель консультаций заключается в получении комментариев и мнения жителей Иркутской области и представителей правительства РФ для доработки технического задания на проведение исследований РЭО и ОВОС и СП. Исследования направлены на изучение и адекватную оценку потенциальных экологических и социальных последствий от реализации предложенных проектов. Они включают в себе потенциальное воздействие на население, как в Монголии и России, а также возможные последствия для экосистемы озера Байкал», — пишет в своем официальном приглашении на имя «граждан» Иркутска, Слюдянки и Еланцов ГРП MINIS. Аналогичные цели ставились и перед «гражданами» Бурятии накануне слушаний в республике в марте.
Тогда, во всех аудиториях, монголы постоянно подчеркивали, что приехали рассказать, как собираются проводить эти исследования. Базовый посыл был таким – не мешайте нам, мы хотим все изучить и получить научно-обоснованные данные. А потом, дескать, принять решение – строить эти ГЭС или не строить. И если строить – то где и как, чтобы не навредить Байкалу. А если не строить, то определить, какими могут быть альтернативные варианты.
Для людей, которым они это доказывали в районах, все эти вещи были малопонятны, поэтому во всех протоколах красной нитью шел пункт, что общественность против любых ГЭС в бассейне Селенги. По мнению главы Бурятского регионального объединения по Байкалу Сергея Шапхаева, на самом деле монголы вводили население в заблуждение.
«Местных жителей все время успокаивали, говоря всего лишь об исследованиях в рамках экологической оценки (РЭО-ОВОС), на основании которой будет составлено технико-экономическое обоснование (ТЭО), которое снова будет обсуждаться с населением, а уж потом будет приниматься решение – строить или нет. На самом же деле ТЭО планируется разрабатываться параллельно с экологической оценкой (РЭО-ОВОС). И процедура согласования результатов декларируется, но четко нигде не прописана. Причем и по срокам они идут практически параллельно. То есть когда будет завершена РЭО-ОВОС, ТЭО тоже будет завершена. И обсуждение этого документа с населением не предусмотрено правилами Всемирного банка. А дальше начнется этап строительства», – говорит Шапхаев.
Будут ли монголы в Иркутской области делать другие презентации?
Вероятно, нет. Основные докладчики – Ендонгомбо (ГЭС Шурэн) и Долгорсурэн (Орхонский проект) – не стремились менять свои доклады и в Бурятии. Лишь однажды, в Кабанске, Ендонгомбо добавил в свою презентацию два новых слайда, в которых попытался рассказать жителям района о возможных плюсах от возведения ГЭС на основном русле Селенги. Но этот всплеск активности больше не повторился.
Однако докладчики тоже живые люди, и они пытались так или иначе «заигрывать» с аудиторией. Особенно в этом практиковался Ендонгомбо – выпускник Уральского политеха, довольно сносно говорящий по-русски. То, что проскальзывало в такие моменты единения с народом – обида на Россию (пусть и в лице компании «ИнтерРАО»), которая совсем не по-братски повышает с каждым годом цены на экспорт электричества в Монголию. В итоге маленький, но гордый сосед вынужден платить чуть ли не по 40 млн долларов в год, закупая эти 300 млн кВт/часов. И отказаться от них Монголия не может, поскольку именно в России находится «горячий резерв» ее энергосистемы, маневренные мощности, необходимые на покрытие пиковых нагрузок. Казалось, России стоит решить этот вопрос – и никаких ГЭС в Монголии строить не станут.
Вторая идея, с помощью которой монголы пытались сдружиться с бурятской общественностью – диспаритет в стоимости киловатта между двумя прибайкальскими регионами. Это больная тема для Бурятии, цены на электроэнергию в которой исторически в два-три раза выше, чем в Иркутской области. Но, как ни пытались монголы давить на эту мозоль, особой близости с жителями республики они не добились.
Скорее всего, в Иркутской области такой сквозной темой может стать ангарский каскад ГЭС и его влияние на Байкал. Для монголов наличие станций на реке, вытекающей из Байкала – одно из доказательств того, что можно строить ГЭС и на реках, которые в Байкал втекают. Мол, если Россия превратила озеро в водохранилище, то почему мы должны позволять воде бесплатно утекать в другую страну? По нашим данным, у ГРП MINIS есть исследования по воздействию Иркутской ГЭС на озеро. И, думается, в Приангарье они попытаются обыграть эту карту.
Но, по крайней мере в Иркутске 18 мая, против монгольской делегации выйдут не столько рыбаки и селяне, сколько ученые – ведь последнее мероприятие состоится в конференц-зале Иркутского научного центра СО РАН. А против такой аудитории с пропагандистскими лозунгами и поверхностными оценками выходить будет чревато.
Насколько проработаны предварительные варианты самих ТЗ на РЭО и ОВОС и СП?
Многие специалисты считают, что документы очень сырые и слабые. В них содержится масса нестыковок, многие направления научных исследований прописаны весьма поверхностно, а сроки на их проведение проставлены от балды (читайте, например, интервью с научным сотрудником ИОЭБ СО РАН Дмитрием Матафоновым).
Но самое страшное даже не это. «На большинство вполне конкретных вопросов о последствиях для природы и человека в результате реализации проектов по строительству плотин, за редким исключением, представители заказчика отвечали: «Этот вопрос будут исследоваться». И только те факты, которые были им выгодны, они освещали, – сетует Сергей Шапхаев. – На самом деле, они были обязаны отвечать на большинство вопросов, поскольку, прежде чем составить предварительный вариант ТЗ на РЭО-ОВОС, они должны были провести исследования и составить так называемый скрининговый вариант экологической оценки влияния проектируемых сооружений на природные комплексы Селенги и Байкала. Такие рекогносцировочные исследования, согласно Операционной политике ВБ (то же самое требует и российское законодательство) были проведены, но общественности не представлены! По ГЭС Шурэн мы можем прочитать только англоязычный вариант, который они повесили на свой сайт после полутора лет требований со стороны экологов. Предварительный скрининг Орхонского проекта нам не показывают. Поэтому мы сейчас вправе потребовать от заказчика предъявить эти предварительные исследования на трех языках – монгольском, английском и русском».
Среди других важных требований экологов – разделение РЭО и ОВОС и СП на два независимых исследования, которые должны идти последовательно (причем начинать ОВОС надо бы лишь по итогам РЭО, а итоги эти могут быть и отрицательными). Сейчас же эти два разноплановых исследования прописаны в рамках одного ТЗ, и по факту получается, что выигравший тендер консультант будет заинтересован в продолжении работы. Нужно также тщательнее прописать и требования к кадрам, которые будут проводить исследования, и сроки их работы (и снова напомним об интервью Матафонова), и многое другое. В идеале необходимо бы отказаться и от параллельной разработки ТЭО, на что Монголия пока явно не настроена. Но самое главное, чего требуют экологи – это открытой информации.
Какой ждать итог?
По логике, после слушаний в Иркутске начнется отсчет 30 дней, в которые можно будет еще вносить замечания и предложения. После этого ГРП MINIS должно собрать их в одну матрицу и ответь на каждое из замечаний – принято оно или нет, и если нет, то почему. Затем ТЗ должны быть доработаны и выставлены на тендер, на котором будет отобран тот самый уникальный консультант, способный провести и РЭО, и ОВОС разом. И начнется двухлетний период исследований. А может, и не двухлетний – если ТЗ будут доработаны до уровня, при котором их действительно можно будет назвать «качественными».
Но все это актуально только в том случае, если монголам нужен именно такой итог. Есть опасение, что слушания им нужны исключительно «для галочки», а собранные на российской стороне замечания и предложения станут лишь «белым шумом» и учитываться в дальнейшей работе особо не будут. Для Всемирного банка важен сам факт проведения слушаний в России и то, чтобы они были признаны состоявшимися. В итоговом протоколе слушаний в Бурятии именно этот пункт был самым основным; все остальные требования общественности, в том числе об альтернативных вариантах решения проблем энергетики Монголии, были убраны в раздел рекомендаций. То есть по факту протокол вышел беззубым и мягким и совершенно не передавал того накала страстей, что сквозит в протоколах районных слушаний.
Само поведение ГРП MINIS все эти годы – медлительность, закрытость, «заматывание» ответов на любые вопросы, затягивание решений, выдача «в эфир» неполных данных – наводит, мягко говоря, на нехорошие мысли. Официально об этом никто не скажет, но вполне может оказаться, что все эти слушания и проекты ГЭС в рамках программы MINIS – лишь дымовая завеса для другого проекта, который в Монголии уже начинали строить на китайский кредит в 1 млрд долларов (о нем ниже). Именно поэтому часть общественности уверена, что мероприятия в Иркутской области не должны идти под дудку монгольской стороны. Об этом, в частности, говорят директор НИИ биологии ИГУ Максим Тимофеев и директор Лимнологического института СО РАН Андрей Федотов.
А как же ГЭС Эгийн-гол?
Да, именно эта станция с плотиной в 103 метра может стать самой мощной в Монголии (315 МВт). Но она не входит в программу MINIS. Формально ни ГРП MINIS, ни Всемирный банк к ГЭС Эгий-гол отношения не имеет. Но в Операционной политике Всемирного Банка предусмотрена так называемая совокупная (кумулятивная) оценка влияния всех гидротехнических проектов на окружающую среду. Благодаря этому неправительственным организациям удалось настоять на включении уже в предварительные варианты ТЗ пункта об оценке воздействия на экосистему Селенги и Байкала всех проектируемых ГЭС, включая и ГЭС Эгийн-гол (это направление прописано в разделе РЭО).
На слушаниях в Бурятии вопросы об этой станции представители Монголии старательно обходили стороной. Лишь однажды Ендонгомбо ответил, что ГЭС не строится, потому что в стране на это нет денег (Китай заморозил кредитную линию в июле 2016 года, посоветовав монголам сначала договориться обо всем с Россией). И когда они появятся – неизвестно. Между тем в апреле стало известно, что правительство Монголии учредило новую госкомпанию для реализации этого проекта. А в российских СМИ прошла серия интервью, в которых монгольские чиновники, в том числе экс-глава ликвидированной госкомпании «Проект ГЭС Эгийн-гол» Дурзе Одхуу, открыто обвиняли Россию в том, что она препятствует Монголии стать энергонезависимой страной.
В апреле же глава Минприроды РФ Сергей Донской предложил Монголии провести двухсторонние консультации по комплексной оценке влияния ГЭС Эйгин-Гол «и иных проектов строительства гидросооружений в трансграничном бассейне реки Селенга на окружающую среду, включая уникальную экосистему озера Байкал». И сделать это сразу после слушаний в Иркутской области. Однако эти консультации будут иметь смысл, если, наконец, монгольская сторона предоставит российской все документы. В том числе полный пакет проектной документации по проекту ГЭС Эгийн-гол, включая раздел ОВОС и СП (на выводы которого, кстати, в своих интервью любят ссылаться Одхуу и его падаваны). Это требование, кстати, было зафиксировано во многих протоколах общественных консультаций в Бурятии. В итоговый протокол, впрочем, был включен лишь рекомендательный пункт о разработке отдельного ТЗ на РЭО всех ГТС в бассейне Селенги, которое в дальнейшем могло бы стать предметом отдельного тендера. Важно, чтобы эти двухсторонние консультации прошли с участием экспертов неправительственных экологических организаций двух стран и не носили характер подковерных переговоров.
