04/05/2016

Евгений Пономарев: большая часть леса горит по вине человека

1012 СО РАН Интервью Науки о жизни Красноярск Апрель — традиционное время начала пожароопасного сезона. И этот год не стал исключением. Уже сегодня в средствах массовой информации то и дело появляются сообщения о локальных пожарах и возгораниях. 

Однако чем ближе лето, тем больше вероятность у маленького безобидного костра или даже непогашенного окурка превратиться в опасную непредсказуемую стихию. О том, как специалисты следят за ситуацией, нам рассказал старший научный сотрудник лаборатории мониторинга леса Института леса им. В.Н. Сукачева СО РАН, доцент кафедры теплофизики и кафедры экологии и природопользования СФУ Евгений Пономарев.

— Евгений, расскажите, что делается в вашем институте для контроля за ситуацией?

С 1995 года мы занимаемся космическим мониторингом лесных пожаров. Что это значит? Есть группировка спутников NASA, которые до 6 раз в сутки проводят съемку в специализированных спектральных каналах и отправляют информацию на наши компьютеры. В среднем инфракрасном диапазоне можно отчетливо увидеть повышение температуры, поэтому если в какой-то точке есть пожар, то на снимке она будет засвечена. Мы, в свою очередь, увидим желтый пиксель на карте. Соответственно, серия таких наблюдений позволяет нам для каждой такой точки узнать время начала возгорания, локализацию и даже скорость распространения. Так мы следим за пожароопасной ситуацией от Урала до дальнего Востока.

— А маленькие локальные возгорания будут отображаться на карте, или здесь видны только крупные пожары?

Это зависит от пространственного разрешения съемки. Бывает двухметровое разрешение, позволяющее увидеть даже маленький костер, но оно не позволяет покрыть большую территорию, скажем, Сибирь, зону лесов, полярную зону. Чтобы собрать из них мозаику, нужно потратить год-два, а может быть, и три. Наши мониторинговые спутники имеют низкое километровое разрешение, по факту один засвеченный пиксель — это сто гектаров земли. А пожар размером сто гектаров — это уже катастрофа, особенно, в районе жилой области. Но понятно, что пожар внутри этого «пикселя» может быть меньше. Есть определенные методики, которые позволяют оценить реальную площадь возгорания.

— Что происходит, когда вы регистрируете пожар?

МЧС, получив эту информацию, доводит ее до ведомств, если нужно — предупреждает население, организует работу лесоохранных служб. У нас же немного другая задача. Мы, как исследовательская организация, занимаемся анализом информации. За 20 лет, начиная с 1995 года, мы накопили огромный банк данных, который позволяет нам анализировать, как развивается пожарная ситуация, строить тренды на будущее. И это очень важно особенно сегодня, когда меняются климатические условия. Иными словами, наша задача — накопление знаний. Научная работа ценна сама по себе, ведь иногда проходят сотни лет прежде, чем знания, полученные человеком, вдруг находят практическое применение.

— Вы сказали, что сейчас меняются климатические условия, а как конкретно они меняются?

— Сложно сказать… Сейчас мы находимся в периоде флуктуации, изменения климата. Обычно такое бывает перед большими качественными скачками. Куда будет этот скачок — никто не знает. Одни прогнозируют потепление, другие говорят о похолодании.

— А что чаще всего становится причиной лесных пожаров?

На севере до 70% всех пожаров происходит из-за гроз. Молнии «стреляют» в землю, поджигают сухую траву или листву. Может поджечь лес и метеорит, как это произошло, например, в Тунгусском лесу, или вулкан, но у нас нет действующих вулканов. И открою секрет: на севере, где нет общей зоны контроля и тушения, пожар будет гореть, пока не погаснет сам. Там площадь возгорания может достигать 2 000 гектаров, 20 000 гектаров, 50 000 гектаров. Ну, а на юге, где сосредоточены жилые поселения, каждый засвеченный пиксель — это уже катастрофа. И надо понимать, что большая часть того, что горит на юге, — горит по вине человека.

— Расскажите о текущей ситуации с пожарами?

Текущая ситуация, на мой взгляд, совершенно типичная. Началось все в зоне степей и лесостепей с Забайкалья — это республика Бурятия и Забайкальский край, здесь были первые источники, также в Приморье, Хакасии, на юге Красноярского края и в западной Сибири. Мы фиксируем огромное количество точек: это не большие полигоны, а разрозненные сети локальных возгораний. Во всех этих пикселях реально были источники — костер или какой-то хлам горел, настоящие лесные пожары появятся ближе к лету. Но здесь еще есть другая проблема. К моему великому сожалению, каждый год у нас происходит официальное занижение статистики количества и площадей возгораний. Разумеется, это делается не намеренно, виной всему специфика терминологии. Что считать пожаром? Есть лесной пожар, степной пожар, есть пожар в зоне лесопользования… Если пожар произошел не в лесу, он может не войти в официальную статистику. У нас почему-то забывают о том, что те же степные пожары приводят к тому, что поселки сгорают вместе с людьми. К сожалению, это случается, и как эту проблему можно не обсуждать? Поэтому нас в первую очередь интересуют пожары растительности.

— Как долго лес восстанавливается после пожара?

Все зависит от вида пожара: это может быть низовой пожар по растительным горючим материалам или верховой пожар, вариантов есть масса. И в каждом случае будут свои последствия. Безусловно, верховой пожар уничтожит лес практически со стопроцентной вероятностью. Некоторые пожары могут погубить лишь часть деревьев, повредить корни или стволы, это очень сильно ослабляет растения и делает их уязвимыми для насекомых. Поэтому послепожарный мониторинг проводится в течение пяти лет с момента пожара. Если что-то уцелело в огне — еще не факт, что оно выживет.

— Есть ли какие-то прогнозы на будущее относительно лесных пожаров в крае, округе?

Все зависит от того, будет ли источник огня. Даже если метеоусловия будут экстремальными, но люди будут придерживаться экологических правил, не сделают того, что могут сделать, то, наверное, мы сможем найти выход из этой ситуации. Поэтому проблема лесных пожаров — это, прежде всего, проблема воспитания и образования, и, прежде всего, — экологического.

Беседовала Анастасия Станишевская